27.02/12.03
Преподобный Тит был священноинок Киевского Печерского монастыря, известный своим чрезвычайно миролюбивым ко всем отношением. Особенно полюбил Тит миролюбие благодаря следую-щим обстоятельствам. У преп. Тита был друг черноризец Евагрий, по сану диакон. Все дивились искренней дружбе и любви, существовавшей между ними. Но ненавидящий всякое добро диавол решил посеять между ними семя вражды. В своем замысле он успел: Тит и Евагрий так возненавидели друг друга, что не хотели смотреть один на другого и всячески старались избегать встречи между собою. Когда они вместе служили в церкви, то у них не было согласия даже здесь, при богослужении: если один кадил перед иконою, то другой убегал от каждения; если же один не отходил от образа, то другой проходил мимо, не покадив. Их ненависть была столь сильна, что они имели дерзновение даже причащаться Св. Таин, не примирившись друг с другом, не испросив прощения друг у друга. Братия обители, видя такую их сильную ненависть и понимая, что эта вражда губительна для их спасения, много раз принималась их мирить, но они и слышать об этом не хотели. И вот, по Божьему смотрению, пресвитер Тит серьезно заболел. Думая, что настал часть отойти ему в иной мир, Тит начал горько плакать о своем прегрешении и затем послал сказать диакону Евагрию следующее: «Прости меня, брат, ради Господа за то, что я оскорбил тебя гневом своим». Евагрий, однако, не только не простил Тита, но и стал жестоко бранить его. Братия, увидев, что пресвитер Тит уже умирает, решила насильно привести Евагрия к умирающему, чтобы примирить его с ним. Когда Евагрия привели к Титу, то последний упал к ногам своего прежнего врага и сказал со слезами:
— Прости меня, брат!
Но Евагрий отвратился от него и пред всеми произнес такие слова:
— Не хочу примиряться с ним ни в сем веке, ни в будущем.
Сказав эти бесчеловечные слова, Евагрий вырвался из рук братии и туг же упал. Его хотели поднять, но он был уже мертв. Ему не могли ни сложить рук, ни сомкнуть уст, ни закрыть очей: словно он умер уже давно. В то же время преп. Тит встал с постели совершенно здоровым. Когда его спросили, что с ним было за время болезни, он отвечал:
— Во время болезни я, еще одержимый гневом, видел, как ангелы отступили от меня. Они горько рыдали о гибели моей души, а бесы радовались, что я имею гнев на своего брата. Посему-то я и начал просить вас, чтобы вы пошли и испросили мне у диакона Евагрия прощение. Когда вы привели его ко мне и я поклонился ему, а он отвернулся от меня, то я увидел, что некий немилостивый ангел пламенным копьем ударил Евагрия и тот упал бездыханный. Тот же ангел затем подал мне руку, поднял меня, и я встал совершенно здоров.
Братия, услышавши такой рассказ из уст преп. Тита, в ужасе повторяла слова: «Оставите, и оставится вам, яко всяк гневайся на брата всуе повинен есть суду» (Мф. V. 22). Много плакали также иноки о погибшем брате Евагрии. После такого вразумления со стороны Промысла Божия иноки Печерской обители стали блюстись гнева прощая друг другу всякое слово обидное, памятуя слова Ефрема Сирина: «Если кому случится умереть во вражде, то таковаго ожидает неумолимый суд».
В особенности же сильно подействовал этот печальных случай на самого пресвитера Тита. Видя, как за примирение с братом своим он получил не только прощение греха своего, но и телесное здравие, он более уже не думал гневаться на кого-нибудь, но усвоил себе постоянную любовь к братии. Преп. Тит после этого всегда помнил слова Писания: «Солнце да не зайдет во гневе твоем. Прежде же всех друг ко другу любовь прилежну имейте, зане любовь покрывает множество грехов» (1 Петр. IV. 7, 8). Он стяжал себе такое миролюбие, что на нем истинно исполнилось изречение апостола: «Несть царствие Божие пища или питие, но правда и мир» (Рим. ХIV. 17). Посему и на небеси преп. Тит сподобился получить успокоение, которое обещал Бог любящим Его и хранящим Его заповеди. Святые мощи его почивают в одной из Киевских пещер. Скончался преп. Тит около 1190 г.
