Бог начинает — с семейной любви

И здесь следует учитывать ещё одно обстоятельство: Христос не отменяет библейскую историю, Он её обновляет. А стало быть, Новый Завет повторяет Ветхий в той его части, что не могла изветшать. Вот какую неожиданную параллель мы обнаруживаем в библейской истории:

Первые слова Бога сотворенным Им людям — это благословение на влюбленность, любовь, семейное счастье и деторождение, а также на их царственное достоинство: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (1 Быт 27-28).

Но ведь и первое чудо Христа Спасителя — это чудо на браке в Кане Галилейской, на котором Он не проповедует, а просто умножает вино, чтобы люди веселились и праздновали образование новой семьи.

Если согласиться с теми отцами и учителями Церкви (в основном восточными), которые полагали, что все обращения Бога к человеку в Ветхом Завете, равно как и Его явления, — это действие второй Ипостаси Святой Троицы, Слова Божия, то получается, что после воплощения и вочеловечивания, Слово Божие одно за другим обновляет Свои благословения, а первым из них было благословение на брак.

То, что христианский брак — от Бога и в Боге, было вполне очевидно уже для первых христиан. Другое дело, что не сразу епископское благословение на брак обрело знакомые нам черты чинопоследования. И конечно же, мы не встретим в истории Церкви особых трактатов, специально посвященных семейному благочестию, хотя полемика с бракоборчеством и оправдание брака проходит красной нитью сквозь всю раннехристианскую апологетику. Монашеский же путь спасения, напротив, представлен обширным аскетическим наследием.

Причина этого понятна: монастыри имели свою письменную традицию, в которой фиксировались наставления и духовные советы, в том числе и о борьбе с блудными помыслами. Такой письменной традиции среди христиан, живущих семейным укладом, не возникло, однако в этом нет ничьей вины. Кроме того, не следует сбрасывать со счетов корпус ветхо- и новозаветных текстов, так или иначе затрагивающих тему брака, а также многочисленные комментарии к ним у авторитетных церковных писателей от II-го века до XXI–го.

Проблема современного церковного сознания не в том, что есть определенные традиции (и известный диспаритет в объеме их присутствия в церковной жизни), а в отсутствии умения в них разбираться и различать жанры и адресатов тех святоотеческих суждений, что дошли до нас из глубины времен.

Вторая проблема — просто в очень низком уровне грамотности. Половина, если не большая часть тех трудностей, с которыми сталкиваются люди, живущие семейной жизнью, снимается при внимательном чтении канонов и правил Церкви. Для примера приведу церковное суждение о временах и сроках супружеского воздержания. В наши дни «предания» иных «старцев» сформировали ложное благочестие, которое, впрочем, пытались навязывать христианам еретики-бракоборцы еще в эпоху апостола Павла. Если бы наши пастыри и миряне знали об ответах Церкви (а не псевдостарцев) на этот вопрос, многие семейные проблемы утратили бы свою актуальность. Итак, просто подборка цитат:

По мысли апостола Павла, супружеская жизнь — пространство свободы в любви; это внутреннее дело семьи, которое не подлежит никакой иной регламентации, кроме взаимного согласия и евхаристического благочестия: А о чем вы писали ко мне, то хорошо человеку не касаться женщины. Но, во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа. Муж оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу. Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим. Впрочем, это сказано мною как позволение, а не как повеление. Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я; но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе (1 Кор. 7:1-7). О том, что надлежит различать евхаристические трапезы и особым образом к ним готовиться, Апостол пишет в том же послании (11:20-34).

Эти слова апостола легли в основу представлений о желательности воздержания от супружеских отношений на время постов. Но в отличие от ограничений в непостной пище, за нарушение которых без уважительной причины мирянин отлучается от причащения (69 правило святых апостолов), на семейную жизнь подобные установления не распространяются: «Вступившие в брак сами себе должны быти довлеющими судьями. Ибо они слышали Павла пишущего, яко подобает воздерживаться друг от друга, по согласию, до времени, дабы упражняться в молитве, и потом паки купно быти» (3 правило святителя Дионисия Александрийского).

Об этом же говорит и 13 правило Тимофея Александрийского:

«Вопрос: Совокупляющимся в общение брака, в которые дни седмицы должно соблюдать воздержание от совокупления друг с другом, и в которые дни иметь им право на оное?

Ответ: прежде рек я, и теперь говорю, апостол глаголет: не лишайте себе друг друга, только по согласию, до времени, да пребываете в молитве; и паки вкупе собирайтесь, да не искушает вас сатана невоздержанием вашим (1 Кор. 7:5). Впрочем, необходимо должно воздерживаться в день субботний и воскресный, потому что в сии дни духовная жертва приносится Господу».

Последний запрет связан с тем, что 8 правило святых апостолов требует от христиан приобщаться на каждой литургии, а согласно 5 правилу Тимофея Александрийского, не следует причащаться в день после супружеского общения.

Святитель Иоанн Златоуст так поясняет это место из послания апостола Павла к Коринфянам: «Не лишайте себе друг от друга, точию по согласию (1 Кор. 7:5) — что это значит? Жена не должна, говорит, воздерживаться против воли мужа, и муж — против воли жены. Почему? Потому, что от этого воздержания происходит великое зло; от этого часто бывали прелюбодеяния, блудодеяния и домашнее расстройство. Ведь если иные, имея своих жен, предаются прелюбодеянию, то тем более будут предаваться ему, когда лишены будут этого утешения. Хорошо сказал: не лишайте себе; то, что здесь назвал лишением, выше назвал долгом (1 Кор. 7:3), чтобы показать, как велика их взаимная зависимость: воздерживаться одному против воли другого, значит лишать, а по воле — нет. Так, если ты возьмешь у меня что-нибудь с моего согласия, это не будет для меня лишением; лишает тот, кто берет против воли и насильно. Это делают многие жены, совершая большой грех против справедливости и тем подавая мужьям повод к распутству и всё приводя в расстройство. Всему должно предпочитать единодушие; оно всего важнее. Если хочешь, докажем это опытом. Пусть будет жена и муж и пусть жена воздерживается, тогда как муж этого не хочет. Что произойдет? Не станет ли он предаваться прелюбодеянию, или, если не станет прелюбодействовать, не будет ли скорбеть, беспокоиться, разжигаться, ссориться и причинять жене множество неприятностей? Какая польза от поста и воздержания, когда нарушается любовь? Никакой. Сколько неизбежно произойдет отсюда огорчений, сколько хлопот, сколько раздоров!

Если в доме муж и жена не согласны между собою, то их дом не лучше обуреваемого волнами корабля, на котором кормчий не согласен с рулевым. Посему апостол и говорит: не лишайте себе друг друга, точию по согласию до времени, да пребываете в посте и молитве. Здесь он разумеет молитву, совершаемую с особенным тщанием, потому что если бы совокупляющимся он запрещал молиться, то откуда бы взялось время для непрестанной молитвы (1 Фес. 5:17)? Следовательно, можно и с женою совокупляться и молиться, но при воздержании молитва бывает совершеннее. Не просто сказал молитесь, но да пребываете, потому что (брачное) дело только отвлекает от этого, а не производит осквернения. А потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана (1 Кор. 7:5). Чтобы ты не подумал, что это — закон, присоединяет и причину. Какую? Да не искушает вас сатана. А чтобы ты знал, что не диавол только бывает виновником прелюбодеяния, прибавляет: невоздержанием вашим (1 Кор. 7:5)».

Так что не надо обобщать. Есть разные цитаты у одного и того же автора. Есть разные взгляды у одного и того же автора. Ранний Златоуст тяготел к идеализации монашества, поздний — вполне традиционен в прославлении брака. Есть разные отцы и разные взгляды. Противопоставление аскетической традиции — семье не всегда оправданно. В каждом случае надо разбираться отдельно.

Отдельный сюжет — откуда в современном российском православном благочестии столь ригористичные представления об обязательных супружеских постах? Одним из ответов на этот вопрос является сложная история бытования брачных установлений в духовнической практике Древней Руси. Разброс позиций был достаточно широк: от спокойной византийской (домонгольский период), допускающей, правда, с оговорками, брачные отношения и в период Великого Поста*, до ригористично-запретительной, фиксируемой на Руси в XVII веке. Достаточно познакомиться со списками исповедальных вопросов, составленными в эту эпоху, чтобы убедиться в том, что феномен младостарчества, пытающегося взять под контроль самые интимные стороны жизни духовных чад, — это не изобретение последних десятилетий. Правда, долго вынести этот гнет Россия не смогла: последовал взрыв — раскол. О том, что ушло из Русской Церкви вместе с последователями Аввакума, можно прочитать в статье «Брак» в Православной энциклопедии. Приведу здесь лишь один пример того благочестия, от коего Господь хранил «никониан»: «Бескомпромиссным проповедником всеобщего девства являлся основатель Преображенского кладбища федосеевец И.А. Ковылин, утверждавший, что открытая брачная жизнь хуже случайных связей, так как первая есть ересь, а вторые осознаются как грех и ведут к покаянию»**. В разумные границы все эти исповедальные перечни грехов, равно как и постовых требований, были введены в Синодальный период. Но исследование этого вопроса — это особая тема, наша задача отметить, что единственным лекарством от всевозможных «перегибов» и «заносов» может быть только грамотность как духовенства, так и прихожан. Тем самым вновь и вновь перед нами встает проблема христианского просвещения, знакомства с традицией и подлинным благочестием.

Монахи, отстоявшие брак

Не стоит забывать о том, что монашество вторично относительно Церкви. Это скорее реакция на кризис, вызванный обмирщением. В этом смысле было время, когда институт семьи, освященный церковной благодатью, был, а монашества как института еще не было. Несколько веков христианская Церковь жила без институционально оформленного монашества. Значит, монашество не есть необходимый церковный институт. А вот брак таковым является.

Но самое поразительное — это то, с каким упорством именно монахи (!) во все века отстаивали брак. Более того, именно монахи спасли институт брака для православного духовенства. Когда под влиянием постановлений одного из поместных соборов Запада (Эльвирского) на I Вселенском Соборе в Никее была сделана попытка распространить полное плотское воздержание клира на всю Церковь, брак отстоял подвижник, исповедник, сам строгий девственник, Пафнутий, епископ из верхней Фиваиды***.

И в более поздние времена, когда монашеские традиции уже прочно укоренились в церковной жизни, самые теплые интонации и слова ободрения для семейного сословия находит игумен горы Синайской преподобный Иоанн Лествичник, знаменитая книга которого в целом учит иноческому подвигу. Он вообще не затрагивает тему внутрибрачных отношений, но советует людям, живущим в миру, следующее: «все доброе, что только можете делать, делайте; никого не укоряйте, не окрадывайте, никому не лгите, ни перед кем не возноситесь, ни к кому не имейте ненависти, не оставляйте церковных собраний, к нуждающимся будьте милосерды, никого не соблазняйте, не касайтесь чужой части, будьте довольны оброки жен ваших. Если так будете поступать, то не далеко будете от царствия небесного» (Лествица 1:21).

А вот с каким тактом пишет о супружеских отношениях в одном из своих писем один из подвижников XX века — афонский старец Паисий: «Ты спрашиваешь меня о супружеских отношениях женатых священников и мирян. Святые отцы не дают точных определений о том, как должны строиться эти отношения. Это значит, что супружеские отношения есть тема, которая не может быть четко определена, поскольку все люди не могут жить по одному шаблону. Вопрос супружеских отношений Отцы оставляют на рассуждение, любочестие, духовную чуткость и силу каждого человека. Для того, чтобы быть более понятным, приведу примеры из жизни людей подвизающихся — женатых священников и мирян. Эти люди до сих пор живы, и я с ними знаком. Среди них есть такие, кто, создав семью, вступили в супружескую близость и родили одного, двух или трех детей, после чего живут в девстве. Другие раз в год вступают в супружескую близость ради рождения детей, а все остальное время живут как брат и сестра. Третьи воздерживаются от супружеских отношений во время поста, а потом вступают в супружескую близость. Четвертым не удается исполнить даже этого. Есть супруги, имеющие общение в середине недели, чтобы три дня перед Божественным Причащением и три дня после Него быть в чистоте. Иные спотыкаются и на этом. Потому, явившись после Своего Воскресения апостолам, Христос, дав им власть оставлять грехи, прежде всего сказал им: «Якоже посла Мя Отец, и Аз посылаю вы… Приимите Дух Свят. Имже отпустите грехи, отпустятся им: и имже держите, держатся». Цель в том, чтобы каждый подвизался с рассуждением и любочестием, в соответствии со своими духовными силами. Конечно, вначале мешает молодость. Но с течением времени плоть ослабевает и дух может занять господствующее положение. А когда это происходит, то даже женатые люди начинают вкушать что-то малое от божественных наслаждений. Они естественным путем отходят от наслажденией плотских, на которые смотрят уже как на совершенно ничтожные. Так люди, живущие в браке, некоторым образом очищаются и, поднимаясь по легкой, пологой, вьющейся тропе, приходят в Рай. Тогда как монахи восходят в Рай, идя напрямую — по вертикали, карабкаясь по скалам. Ты должен иметь в виду и то, что проблема супружеских отношений — это не только твоя проблема и ты не имеешь права регулировать этот вопрос сам, но, как пишет апостол Павел: «по согласию», тоже необходимо внимание. Сильный супруг должен ставить себя на место немощного. [...] Прости меня за то, что я зашел в чужой огород, ибо дело монаха — четки, а не подобные темы» (Блаженной памяти cтарец Паисий Святогорец. Слова. Т. 4. Семейная жизнь. Суроти, Салоники: Монастырь св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова; М.: Святая Гора, 2005. С. 69-72).

И такие светлые сентенции преподобных о браке можно множить и множить… Так что же, так и будем упрямо воспроизводить столь привычные инвективы в адрес аскетов, якобы удушающих и принижающих брак? Или все же обратимся к первоисточникам, с которыми ни один из критиков церковного христианства, похоже, так и не доставил себе труда познакомиться?..

Подвиг и счастье

И еще один очень важный момент: фактор времени. Ни для кого не секрет, что наш мир деградирует, проседает и расчеловечивается. С каждым годом набирает обороты динамика распада. Грех, возведенный в ранг нормы поведения, становится средой обитания. Опять же ничего нового для Церкви в этом нет. Таким был Рим эпохи Нерона, таким будет мир конца времен. Однако в такие времена подвигом становятся вроде бы вполне очевидные вещи.

«Святые отцы Скита пророчествовали о последнем поколении, говоря: "что сделали мы?” И отвечая, один из них, великий по жизни, по имени Исхирион, сказал: мы сотворили заповеди Божии. Еще спросили: следующие за нами сделают ли что-нибудь? Сказал же: достигнут половины нашего дела. "А после них что?” И сказал: не будут иметь дел совсем люди рода онаго, придет же на них искушение, и оказавшиеся достойными в оном искушении, окажутся выше нас и отцев наших» (Древний Патерик 18:10).

Меняется иерархия святости. Если в благополучную, относительно благочестивую эпоху христианской государственности монашество было жертвой — семейное счастье приносилось в жертву молитве, — то в наши дни не меньшим подвигом будет просто оставаться человеком в обезумевшем мире.

Вот почему монашество теперь нередко оказывается просто бегством от непосильных житейских тягот, боязнью взять на себя ответственность. Однако и такая первичная мотивация, коль скоро ее можно проследить, не умаляет иноческого искуса. По мысли преподобного Иоанна Лествичника, поводом к монашеству может быть что угодно — смирение, тщеславие или иные побуждения. Главное — итог****.

То же самое можно сказать и о семье. Какими бы ни были причины для вступления в брак, важно то, во что он претворится. Хотелось бы, чтобы каждый раз семейная жизнь становилась преддверием рая. Поэтому очень важно время приготовления к таинству венчания. Я не думаю, что для брачующихся надо устраивать какие-то специальные курсы «этики и психологии семейной жизни», а вот посоветовать им хотя бы полгодика вместе молиться, исповедоваться и причащаться в одном храме и, по возможности, у одного священника, как кажется, было бы правильным.

Любой путь во Христе становится путем внутренней радости, тишины, покоя, мира, благоговения и счастья. В наше время пасмурно-озабоченных лиц хотелось бы, чтобы христиане, неважно — семейные или монашествующие — в себе самих являли оазисы добра и света.

И как бы ни усложнялась жизнь, какие бы новые виды противоестественных наслаждений ни предлагала вездесущая реклама, никто не может помешать христианам воспитывать своих детей так, как это делали мистер и мисс Уизли в волшебной сказке про Гарри Поттера. В контексте наших размышлений самым трогательным является, конечно, ее эпилог, в котором дается зарисовка из жизни «маленькой семьи» Гарри и его супруги Джинни. В этой маленькой, по меркам английской писательницы, семье было трое детей, мама и папа. Все они были хорошими людьми, и все они были счастливы.

Конечно, это всего лишь сказочная иллюстрация того, что такое семья; важно, что эту сказку вовсю читают наши дети. Такой же полнотой семейного счастья, взаимопонимания и любви веет и от сказочно-притчевой книги Дмитрия Быкова и Ирины Лукьяновой «О зверьках и зверюшах», которую авторы именуют детской книгой для взрослых и взрослой книгой для детей.

Недаром же митрополит Антоний Сурожский на вопрос о том, какой должна быть православная семья, отвечал: счастливой.

ЖУРНАЛ ПРИЗВАНИЕ